Книга Город Солнца. Голос крови  - Евгений Рудашевский

– Да, – твёрдо ответил Максим.

– И ты сын Шустова?

– Да.

– Почему не спросишь отца?

– Потому что не знаю, где он. А вы? Вы знаете?

– Знаю.

– И где же? – голос Максима едва приметно дрогнул.

– Там, где нужно, вот где. Шустов всегда добивается своего. Любой ценой. Ну ты-то должен знать, если ты его сын.

– И как это понимать? – Максим приблизился к столу.

Казалось, он в нетерпении готов нависнуть над стопками бумаг и монитором – потребовать у доктора немедленного ответа. Вальтер Хосе изобразил улыбку:

– Дипломная работа, говоришь? Ну-ну.

И вновь молчание. Неловкое, неудобное. И слишком долгое.

– Инки были прекрасными администраторами, дипломатами, воинами, – неожиданно перечислил Вальтер Хосе после долгой паузы. Кажется, предпочёл ответить на первый вопрос Максима и проигнорировал его интерес к Шустову-старшему. – Однако сами ничего не изобрели. Все технические средства им достались от захваченных народов. Это понятно? Мочика, тиауанако, чиму. От них инки взяли и ткачество, и фортификацию, и градостроительство, и даже медицину. А те в свою очередь унаследовали всё от чавин. Я понятно говорю?

Аня привыкла переводить синхронно, подхватывая первую фразу, когда говоривший только начинал вторую. Некоторых это сбивало с толку, им требовалось время, чтобы привыкнуть к такому разговору. Но Вальтер Хосе не замечал их многоголосия. Обращался только к Максиму и сам не делал паузы, словно был уверен, что Максим поймёт его и без перевода.

– Нам мало что известно о тех, кого покорили инки, потому что инки смешивали присоединённые народы. Крестьян из мирных областей переселяли в новые приграничные области, а им на смену отправляли жителей завоёванных регионов. Полная неразбериха. Думаю, это понятно. В Центральных Андах почти нет мест, где бы сохранился изначальный этнический состав. Как результат – утеряны истории большинства народов. Так вот, о чавин, которые исчезли задолго до инков, мы знаем ещё меньше. То есть почти ничего. Понятно?

Максим кивнул. Дима тем временем заглянул в свои конспекты на телефоне.

– Ты спрашиваешь, какова их величайшая тайна? Я тебе скажу. Цивилизация чавин появилась в двенадцатом веке до нашей эры. И она возникла на пустом диком месте. Понимаешь? До них тут, да и вообще по всей Южной Америке, жили только дикари. Прятались по пещерам, размахивали своими каменными топорами, может, выли на луну. А потом – бац!

Вальтер Хосе хлопнул ладонью по столешнице так, что расползлись бумаги в одной из стопок.

– Появились чавин. Из ниоткуда. Не было ни переходного периода, ни культурной эволюции – ничего! Археологи тут вглубь на десять метров всё перекопали и видят одно: вот бегут дикари, лупят друг друга чем ни попадя и бросаются на самок – на тех, кто посочнее, а на следующий день уже вдруг зрелая цивилизация со своей керамикой, с познаниями в астрономии и сложной организацией труда. Понимаешь? Они уже вырезают полусферические углубления в алтарях, заливают их водой и по отражениям вычисляют движение звёзд. В твоей Европе ещё царят тёмные века, а тут из ниоткуда поднялось развитое царство, да такое, что потом и две тысячи лет спустя расчудесные инки пользовались их технологиями. Понимаешь? Вот тебе и величайшая тайна, которую мы никогда не раскроем. Мы никогда не ответим на вопрос, почему за четыреста лет до нашей эры чавин исчезли так же неожиданно, как и появились. Их просто не стало. Раз, – доктор вновь хлопнул по столешнице, – и нет великого царства. А сюда, в Чавин-де-Уантар, понабежали те, кто раньше трепетал перед ними, и разобрали их храмы на камни, чтобы построить свои убогие жилища.

Договорив последние слова, Вальтер Хосе как ни в чём не бывало вернулся к компьютеру, продолжил выстукивать по клавиатуре указательными пальцами, на Максима больше не смотрел. Собственно, за всё это время, какой бы эмоциональной ни была речь доктора, его лицо ничуть не менялось, разве что чуть подрагивали тяжёлые мешки щёк.

– Гаспар Дельгадо говорил, что может разгадать эту тайну, – сказал Максим.

– Чушь.

– Что?

– Чушь собачья. Ничего тебе Гаспар не говорил.

– Вы знаете, где он?

– Конечно, знаю. Там же, где и всегда. На муниципальном кладбище Сан Хуан Баутиста.

– Будете утверждать, что Гаспар умер в девятом году от лихорадки?

– Кажется, так.

– Я знаю, что по меньшей мере ещё четыре года после своей смерти Гаспар как-то умудрялся с вами общаться. Только не говорите, что оплачивали услуги медиума. – Последнюю фразу Аня переводить не стала.

– Да ничего ты не знаешь! – Доктор Мельгар терял терпение. – И знать не можешь. А если что-то слышал, то забудь. И не лезь со своими сказками про студенческие работы. Тебе бы таким фокусам у своего отца поучиться. Да только, думаю, ты и видеть-то его толком не видел. А? Что? Верно говорю?

– Последний вопрос, и мы уйдём, – сухо отозвался Максим.

– Это пожалуйста. Если ты про дверь, то она у тебя за спиной.

– Нет. Я про это.

Максим достал из сумки базальтовую статуэтку Инти-Виракочи. Кажется, хотел поставить её на стол перед доктором, но, так и не подыскав свободного места, предпочёл держать в руках.

Лицо Вальтера Хосе впервые изменилось. Щёки и губы зашлись в неестественной дрожи. Глаза и ноздри расширились. Мельгар первое время не мог выговорить ни слова. Видя его реакцию, Максим отступил от стола на полшага, словно боялся, что Вальтер Хосе в отчаянном рывке попробует вырвать статуэтку у него из рук.

– Откуда?! – взревел доктор. Упёрся раздутыми кулаками в клавиатуру и стал медленно, одолевая дрожь, подниматься со стула. – Где взял?! У кого стащил?!

Вальтер Хосе бросал один вопрос за другим, перемежая их такой руганью, что Аня едва улавливала значение половины его слов.

– Criatura podrida, ¿tienes alguna idea de lo que tienes en tus manos? Puta de mierda! ¿Cо́mo te atreves a traerlo aquí? ¡Fuera de aquí! ¡Fuera!

Аня, растерявшись, не знала, нужно ли ей переводить его брань, а потом Вальтер Хосе рванул из-за стола. Максим в одно мгновение отпрыгнул к двери. Помедлил. Потом взглянул на Диму и, судя по всему, понял, что быстро они при всём желании отсюда не уйдут.

– ¡Para qué te necesito!

Доктор Мельгар, несмотря на видимую грузность, проворно приблизился к Максиму, но вместо того, чтобы схватить его или вцепиться в статуэтку, двумя руками оттолкнул Максима в сторону. Тот, ударившись о дверной косяк, едва устоял на ногах. Крепче прижал к себе Инти-Виракочу.

Вальтер Хосе выскочил из кабинета. Какое-то время в коридоре ещё слышались его грузные торопливые шаги.

– Куда это он? – прошептал напуганный Дима.